| Главная » Статьи » Английский язык |
Типология сопоставления. Типологические индексы
| наиболее перспективным методом функционально-типологических исследований следует признать сопоставление параллельных текстов – переводов одного источника на различные языки. В данном случае моделируется реальная идентичная исходная ситуация, что позволяет решить поставленную задачу выявления функциональных и ситуативных типов и их конкретно-языковой реализации наиболее экономным в смысле объема материала способом. Сопоставление высказываний, имеющих аналогичное содержание, не является инновацией современной лингвистики. Это в определенном смысле традиция, восходящая еще к сопоставлению канонических библейских текстов и их переводов на европейские языки, как, например, в работах Э.Гуттера, Э.Гишара, трудах по универсальной грамматике XVII-XVIII вв. (Bibliander, 1552, 224-235; Gesner, 1555, 6-8; Hutter, 1602, Dl-D4; Arens, 1964, 61-65). Традиция эта продолжается и в современной лингвистике (Weber, 1954; Адмони, 1966). Наибольшую разработанность и широкое эффективное применение метод параллельных текстов получил в работах австрийского лингвиста М.Вандрушки и его последователей (Wandruszka, 1966a,b; 1972, 1973, 1976; Stobitzer, 1968; Brinkmann, 1970; Sacker, 1983 и др.). Можно определить два направления исследования параллельных текстов: эксперимент и наблюдение. В экспериментальном исследовании анализу подвергается реакция информантов на специально подготовленные одинаковые исходные ситуативные стимулы. Такие стимулы могут моделироваться в высказывании, предназначенном для перевода (Елисеева, Селиверстова, Ишевская, 1982, 158-216), или в подробном описании ситуации. Наблюдение можно было бы назвать естественным лингвистическим экспериментом, поставленным самой практикой языковой деятельности человека. В данном случае материалом для исследования служат имеющиеся переводы одного и того же текста на один или несколько языков. Возможны два пути подбора материала параллельных переводов. С одной стороны, можно использовать переводы с одного из сопоставляемых языков на другой, и наоборот. В этом случае сопоставление всегда билингвистично, однонаправленно; даже если используется несколько пар языков, в результате получается простая сумма отдельных двуязычных сопоставлений. Такое исследование не исключает интерферирующего влияния языка оригинала, т.е. такого явления, когда языковые единицы и структуры исходного языка вызывают употребление аналогичных единиц и структур переводного языка. С другой стороны, можно использовать переводы на сопоставляемые языки с языка, не являющегося объектом исследования, по крайней мере, на начальном этапе. При этом желательно, чтобы исходный язык был типологически несходен с исследуемыми, чтобы рассматриваемые языковые явления не имели отражения в явной грамматике исходного языка. Такой прием исключает интерференцию или сводит ее к минимуму, т.е. повышает ‘чистоту эксперимента’, а кроме того, повышает значимость исследования для общей теории языка и типологии. Далее, такой путь позволяет выявлять категории скрытой грамматики исходного языка, соотносить их с категориями явной грамматики сопоставляемых языков, с универсальными семантическими категориями, с универсальными смысловыми зонами, универсальным инвентарем грамматических смыслов. Постоянно, закономерно повторяющиеся соответствия параллельных переводов, при отсутствии взаимовлияния переводчиков, подтверждают универсальность ситуативных и функциональных типов, а различия в реакциях переводчиков на одинаковые исходные ситуативные стимулы позволяют описать реализацию функционально-семантических потенциалов исследуемых явлений в отдельных языках. Таким образом, наиболее адекватным в отношения задач функционально-типологического исследования методом следует признать сопоставление параллельных переводов, сделанных с текста-источника на языке, не являющемся ни языком-эталоном, ни объектом исследования на первом этапе. Для исследования функциональных потенциалов таких, например, явлений, как перфект, артикль, прогрессив и других, отсутствующих в русском языке в явной грамматике можно использовать параллельные переводы с русского на исследуемые языки, имеющие эти явления на уровне грамматизованности, категоризованности в рамках грамматики явной. __ Слово – эта основная двусторонняя цельнооформленная и самостоятельно существующая единица языка – уже с давних пор привлекало к себе внимание языковедов. В отличие от единиц других уровней, слово может включать в свой состав различные морфемы – корневые и аффиксальные. Аффиксальные морфемы, в свою очередь, делятся на словоизменительные и словообразовательные. Словообразовательные морфемы могут быть различными как по своему содержанию, так и по своей форме, а также и по положению в слове – префиксы и суффиксы. Способы присоединения морфем в слове могут быть также различными. Это способ агглютинации, когда аффиксальные морфемы присоединяются к корню или основе механически, без изменения их фонемного состава, и способ фузии, когда присоединение аффиксальных морфем сопровождается изменением их фонемного состава. Способность слова в ряде языков присоединять к себе словоизменительные и словообразовательные морфемы послужила предметом наблюдений и выводов о типах языков. Так, в индоевропейских языках слово способно присоединять словоизменительные многозначные морфемы, содержащие семы числа, рода и падежа. В русском языке, например, морфема -а совмещает в себе семы именительного падежа, единственного числа, женского рода, например: голов-а, улиц-а и т. д., а также семы родительного падежа, единственного числа, мужского или среднего рода, например: город-а, дерев-а и т. д. Морфема -ем включает, кроме семы «действие» и семы настоящего времени, еще семы первого лица, множественного числа. Такого рода многосемные аффиксальные морфемы носят название флексий или флективных морфем. Языки, в которых слова изменяются с помощью флексий, были отнесены к числу флективных языков, или языков флективного строя. Кроме рассмотренных выше типов структуры слов, существуют также и такие типы слов, которые допускают присоединение нескольких словоизменительных морфем в линейном порядке. Эта способность объясняется тем, что каждая такая морфема выражает лишь одно грамматическое значение – числа, или падежа, или принадлежности. Поэтому если в процессе высказывания требуется выразить несколько грамматических значений, то к основе слова прибавляется соответствующее число морфем, как, например, в тюркских языках; ср.: тур. koy + ler + imiz + de – в наших деревнях (-ler – морфема множественного числа, imiz- – морфема притяжа-тельности, - de – морфема местного падежа). Как можно видеть из приведенного примера, морфемы в этих языках как бы приклеиваются одна к другой в линейном порядке. Это свойство слов изменяться указанным выше образом получило название агглютинации, то есть склеивания, а языки, в которых существуют слова с указанной выше способностью, получили название языков агглютинативных или языков агглютинативного строя. Это тюркские языки, монгольские, тунгусо-маньчжурские, финно-угорские, японский. Наконец, существуют и такие языки, в которых слова фактически лишены способности присоединять какие-либо словоизменительные морфемы. Эти слова оказываются, по существу, неизменяемыми, аморфными. Языки, для которых характерны слова названной структуры, получили название аморфных или, по другой терминологии, изолирующих языков. Рассмотренные выше свойства слова послужили основным критерием создания одной из первых типологических классификаций, морфологической классификации языков, основанной не на генетическом родстве, а на общности свойств слова. Эта классификация с некоторыми дополнениями и уточнениями просуществовала в течение XIX в. и была заменена классификацией, в которой, кроме типологических свойств слова, были учтены признаки и свойства, относящиеся к другим уровням языка. Тем не менее, слово как основная единица языка и как единица словарного состава языка продолжает сохранять свое значение в типологической характеристике языка, но не как основной и единственный показатель его типологии, а как один из ее основных компонентов. Слово состоит в чисто структурном плане из корневой морфемы и аффиксальных морфем, которые, в зависимости от своих функций, делятся на морфемы словоизменительные и морфемы словообразовательные. Словоизменительные морфемы, иногда также называемые флективными или реляционными, выражают грамматическое значение, например; дорог-а, дорог-ой, дорог-и. Словообразовательные морфемы используются для образования производных слов. Но, как известно, слово представляет собой единство структуры, или формы, и содержания, то есть значения. В процессе развития языка многие корневые морфемы приобретают новые значения, что приводит к образованию достаточно сложной семантической структуры. Словообразовательные морфемы, имеющие свое обобщенное значение, присоединяясь к корневой морфеме, образуют новое семантическое целое, отличающееся от исходного значения. Так, например, русская морфема -ик, присоединяясь к корневой морфеме имени, придает новому образованию дополнительное значение уменьшительности. Английская словообразовательная морфема -ness, присоединяясь к корневой морфеме прилагательных, образует существительные с общим значением состояния или качества. Таким образом, как корневая, так и производная единица имеет свои собственные значения, и притом, как правило, не одно. Такая совокупность значений как простой, непроизводной, так и производной лексической единицы получила название лексемы. Таким образом, слово во всей совокупности своих лексических значений составляет лексему. Не следует все же отождествлять слово и лексему. В слове объединяются как лексические, так и грамматические значения. Так, в русском слове работница, кроме лексического значения работающего человека женского пола, содержится указание на отношение этого слова к другим словам в предложении. Если мы отбросим морфему единственного числа -а, то получим, с одной стороны, морфему работниц-, которая имеет то же лексическое содержание, что в самостоятельном слове. С другой – это будет одна из словоформ этого слова, в котором сочетаются как лексическое, так и грамматическое значение, выраженное нулевой формой слова, или нулевой морфемой. 2.2. Морфологическая структура слова Описанные выше структурные типы слов сохраняют свою типологию не только тогда, когда мы говорим об их способности присоединять словоизменительные морфемы. Они оказываются действительными и в том случае, когда речь идет об их словообразовательной способности; ср.: цвет-о-вод-ств-о, сложнопроизводное слово, в котором, кроме двух корневых морфем, имеется словопроизводная морфема -ств- и морфема падежа, в которой соединены три семы – рода, числа и падежа. Таким образом, любое знаменательное слово в различных языках может образовывать два ряда форм: 1) словоизменительный ряд, состоящий из словоформ, содержащих словоизменительные морфемы (падежные флексии, личные окончания и т. д.); ср.: рус. дом – дома – дому – дома – домов и т. д. или смотреть – смотрю – смотришь – смотрел; англ. town – towns, take – takes – took – taking – taken, large – larger – largest; 2) словообразовательный ряд, образованный морфемами (префиксами, суффиксами и др.), уточняющими или видоизменяющими основное значение корневой морфемы и образующими новые слова; ср.: дом–домик–домишко– домище и т. д.; own – owner – ownership. Способность слова присоединять к себе как словоизменительные, так и словообразовательные морфемы, а также и способы, с помощью которых это присоединение происходит, составляют один из основных типологических признаков слова. Итак, в морфологической структуре знаменательного слова можно обнаружить следующие морфемы: корневую морфему R, суффиксальные морфемы, которые по порядку своего размещения в слове будут обозначаться Si, s, и т. д., префиксальные морфемы, которые также по порядку своего следования могут быть обозначены pi, pa и т. д. В языках флективного типа корневая морфема, как правило, не совпадает с основой, которая отличается от корневой морфемы по своему звуковому составу. Так, в прилагательном железный основа слова железн- состоит из корневой морфемы желез- и суффиксальной морфемы -н-. В некоторых случаях прибавление словопроизводной морфемы вызывает изменение звукового состава корневой морфемы. Так, в прилагательном речной основа слова речи-, в то время как корневая морфема рек-. В английском языке, как правило, корневая морфема по своему звуковому составу совпадает с основой, поскольку на современном этапе своего развития английский язык характеризуется одноморфемной структурой слова; ср.: friend- – корневая морфема, равная основе, суффикс -ship прибавляется к основе, которую в этом случае можно назвать корнеосновой; friend + ship = friendship. Соответствующее русское слово друг имеет корневую морфему друг-, но основу друж-, к которой прибавляется суффиксальная морфема -б- со значением процесса действия и падежная морфема -а, содержащая сему женского рода, это дает производное слово дружба. Английский глагол read – читать совпадает по своей звуковой форме как с корневой морфемой read-, так и с основой read-, к которой присоединяются суффиксальные морфемы; ср.: reader–читатель, reading–чтение, readable–удобочитаемый. В зависимости от своей морфологической структуры, слова в сопоставляемых языках могут быть распределены по следующим типам: Тип R, то есть слово состоит из одной корневой морфемы. Сюда относятся незнаменательные, служебные слова в обоих языках: предлоги, союзы, большая часть местоимений. Тип S, то есть слово состоит из основы, по своему звуковому виду совпадающей с самостоятельным словом. В английском языке к этому типу относится подавляющее большинство знаменательных слов–существительных, прилагательных, глаголов, числительных. В противоположность английскому, в русском языке перечисленные выше знаменательные слова двухморфемные: они состоят из основы и словоизменительной морфемы; ср.: улиц-а, песн-я, яблок-о, солнц-е и т. д. Те знаменательные слова, которые в именительном падеже кажутся одноморфемными, такие, как дом, сад, город и т. д., на самом деле тоже двухморфемные, поскольку материальное отсутствие словоизменительной морфемы имеет значение, указывая на форму определенного падежа – именительного или винительного (в случае неодушевленных существительных) мужского рода единственного числа и родительного множественного числа существительных женского рода и некоторых существительных мужского рода; ср.: дом (им. и вин. пад. ед. ч. муж. рода), сапог (им. пад. ед. ч. и род. над. мн. ч. муж. рода), рек, улиц (род. пад. мн. ч. жен. рода). Поэтому слова с такой структурой следует рассматривать как двух морфемные, состоящие из простой основы и нулевой морфемы, имеющей грамматическую функцию. Вторым отличительным признаком русских суффиксальных морфем от английских следует считать наличие во многих из них сем грамматического рода. Такие суффиксальные морфемы, как -ач, -овей,, -ник, -тель, -чик и другие, даже при отсутствии основы указывают на носителя действия, в то время как морфемы -овк-а, -ниц-а, -чиц-а и т. д. свидетельствуют о принадлежности соответствующего лица к женскому полу. Английские словообразовательные морфемы за малым исключением сем грамматического рода не имеют; ср.: учитель – teacher, учительница – teacher; торговец – seller, торговка – seller и т. д. Для определения того или другого типологического показателя существенное значение имеют числовые данные. Метод количественных показателей, или типологических индексов, дает возможность определить необходимые типологические характеристики отдельных сторон словообразовательной системы сопоставляемых языков[4]. Для характеристики системы словообразования значение имеют следующие индексы: 1) индекс синтетичности, показывающий степень сложности морфологической структуры слова. Он вычисляется по формуле –M/W-, где М – количество морфем в анализируемом стословном тексте, a W – число слов (или словоупотреблений) в том же тексте. Для английского языка этот индекс равен 1,68, для русского значительно выше–2,33–2,45, что и подтверждает большую степень сложности морфологической структуры слова в этом языке. 2) индекс словообразования, или деривации, показывающий, какая часть слов данного языка имеет словообразовательные аффиксы. Этот индекс вычисляется по формуле D/W где D – число деривационных морфем, а W – число слов в анализируемом тексте. В английском языке этот индекс равен 0,15 (Гринберг) и 0,23 (Кубрякова); в русском языке он равен 0,37; 3) индекс суффиксации вычисляется по формуле ту S/W, где S – число суффиксов в анализируемом тексте, W – число слов. В английском языке этот индекс равен 0,64 (Гринберг) и 0,19 (Кубрякова); в русском языке он равен 1,15–1,21; 4) индекс префиксации вычисляется по формуле P/W, где Р – число префиксов в тексте, W – число слов. В английском языке он составляет всего лишь 0,04 (Гринберг) и 0,04 (Кубрякова); в русском языке он равен 0,17; 5) индекс словосложения вычисляется по формуле –R/W-, где R – число корней в стословном тексте, а W – число слов. В английском языке он равен 1,00 (Гринберг) и 1,07 (Кубрякова). __________ | |
| Просмотров: 5549 | | |
| Всего комментариев: 0 | |